ГОСПОДИН, НА ЧТО ОСТАЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ УРОЖАЮ, КАК НЕ НА ЛЮБОВЬ ЖНЕЦА?
Обычно люди не могли его видеть, он занимал в их сознании мертвую зону, а свое сознание человек старается заполнять только тем, с чем он хочет постоянно встречаться, другое же он в глаза не видит.
- ВИДИШЬ, У МЕНЯ ЕСТЬ ВРЕМЯ. НАКОНЕЦ-ТО У МЕНЯ ЕСТЬ ВРЕМЯ!
- А теперь, когда оно у тебя появилось, что ты с ним будешь делать?
- БУДУ ЕГО ТРАТИТЬ.
Неужели вот что это такое - быть живым? Неужели быть живым - это постоянно чувствовать, что тебя влечет в беспросветную тьму?
Как люди могут жить с этим? Но ведь живут - и даже находят какую-то радость в своем существовании, хотя здесь приемлемо только отчаяние. Поразительно. Чувствовать себя ничтожно живым существом, зажатым между двумя высоченными утесами темноты... Это ведь невыносимо. Как? Как они выносят эту жизнь?
Очевидно, это врожденное.
Смерть стоял и смотрел, как танцует пшеница на ветру. Конечно, это всего лишь метафора. Люди — это нечто большее, чем пшеница. Они проживают свои короткие насыщенные жизни, работают, пока не кончится завод, заполняя свои дни от края до края тем, что стараются просто выжить. И все их жизни имеют одинаковую длину. И самые короткие, и самые длинные — все они равны. По крайней мере, с точки зрения вечности.
«Но не с точки зрения владельца жизни. Всегда хочется пожить подольше», — произнес где-то внутри тонкий голос Билла Двера.
Он мог избежать снов, но не воспоминаний.