Я глубоко верующий лишь в свой бред человек
Stop all the clocks. W. H. Auden
Stop all the clocks, cut off the telephone,
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplanes circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Put crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one;
Pack up the moon and dismantle the sun;
Pour away the ocean and sweep up the wood.
For nothing now can ever come to any good.
1938
Забудьте время, спрячьте телефон.
Псу бросьте кость, чтобы не лаял он.
Рояль, молчи! Под барабанов дробь
Выносят гроб. Пускай приходит скорбь.
И в небе самолёта чертит след
Одну лишь фразу - умер. He is dead.
На голубях лишь траурный платок.
И в чёрном коп. И траурный поток..
Он был юг, север, запад и восток.
И буднями. И праздником. Он мог.
Моею речью, песней каждый час.
Любовью вечной.. Обманули нас.
Снимите звёзды с купола небес.
Луну разбейте! Солнца нет окрест.
Разлейте океаны, рушьте лес!
Не будет больше счастья. Он ..исчез.
(Перевод - Зоя Сама)
(Перевод Елены Тверской)
Часы не бейте. Смолкни, телефон.
Псу киньте кости, чтоб не лаял он.
Молчи, рояль. Пусть барабаны бьют,
Выносят гроб, и плакальщиц ведут.
Аэропланы пусть кружат, скорбя,
Царапая на небе: "Нет тебя".
Наденьте черный креп на белых голубей,
Поставьте в черном постовых средь площадей.
Он был мой Юг и Север, Запад и Восток,
Мой каждодневный труд и мой воскресный вздох.
Мой полдень, полночь, речь и песнь моя.
Я думал, навсегда любовь. Ошибся я.
Не надо больше звезд - снимите все с небес,
Пролейте океан и вырубите лес,
Луну сорвите вниз и Солнце бросьте мгле:
Ни в чем теперь нет смысла на земле.
Михаил Абрамов
Остановите время, порвите с миром связь
И псине, чтоб не гавкал, заткните костью пасть,
И позовите теток, пусть воют у крыльца.
Глушите барабаны, выносим мертвеца.
И пусть аэропланы со стоном чертят на
Угрюмом сером небе «Он умер. Плачь страна».
Публичная голубка пусть в трауре гулит,
Пусть мусор в черных крагах движение рулит.
Он был мой Юг, мой Север, мой Запад, мой Восток,
Труды и дни, а в праздник - пивка в ларьке глоток,
Он был луна и полночь, мы пели втихаря.
Любовь, я думал, вечна. Как оказалось - зря.
Зачем мне эти звезды, дурацкий хоровод.
Забейте солнце, месяц и весь небесный свод.
Сливайте сине море, сметайте зелен лес.
Осточертело все мне, утерян интерес.
Бродский
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики – в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Stop all the clocks, cut off the telephone,
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplanes circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Put crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one;
Pack up the moon and dismantle the sun;
Pour away the ocean and sweep up the wood.
For nothing now can ever come to any good.
1938
Забудьте время, спрячьте телефон.
Псу бросьте кость, чтобы не лаял он.
Рояль, молчи! Под барабанов дробь
Выносят гроб. Пускай приходит скорбь.
И в небе самолёта чертит след
Одну лишь фразу - умер. He is dead.
На голубях лишь траурный платок.
И в чёрном коп. И траурный поток..
Он был юг, север, запад и восток.
И буднями. И праздником. Он мог.
Моею речью, песней каждый час.
Любовью вечной.. Обманули нас.
Снимите звёзды с купола небес.
Луну разбейте! Солнца нет окрест.
Разлейте океаны, рушьте лес!
Не будет больше счастья. Он ..исчез.
(Перевод - Зоя Сама)
(Перевод Елены Тверской)
Часы не бейте. Смолкни, телефон.
Псу киньте кости, чтоб не лаял он.
Молчи, рояль. Пусть барабаны бьют,
Выносят гроб, и плакальщиц ведут.
Аэропланы пусть кружат, скорбя,
Царапая на небе: "Нет тебя".
Наденьте черный креп на белых голубей,
Поставьте в черном постовых средь площадей.
Он был мой Юг и Север, Запад и Восток,
Мой каждодневный труд и мой воскресный вздох.
Мой полдень, полночь, речь и песнь моя.
Я думал, навсегда любовь. Ошибся я.
Не надо больше звезд - снимите все с небес,
Пролейте океан и вырубите лес,
Луну сорвите вниз и Солнце бросьте мгле:
Ни в чем теперь нет смысла на земле.
Михаил Абрамов
Остановите время, порвите с миром связь
И псине, чтоб не гавкал, заткните костью пасть,
И позовите теток, пусть воют у крыльца.
Глушите барабаны, выносим мертвеца.
И пусть аэропланы со стоном чертят на
Угрюмом сером небе «Он умер. Плачь страна».
Публичная голубка пусть в трауре гулит,
Пусть мусор в черных крагах движение рулит.
Он был мой Юг, мой Север, мой Запад, мой Восток,
Труды и дни, а в праздник - пивка в ларьке глоток,
Он был луна и полночь, мы пели втихаря.
Любовь, я думал, вечна. Как оказалось - зря.
Зачем мне эти звезды, дурацкий хоровод.
Забейте солнце, месяц и весь небесный свод.
Сливайте сине море, сметайте зелен лес.
Осточертело все мне, утерян интерес.
Бродский
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики – в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.